КОЛДУНЫ И ПЕРВЫЕ ХРИСТИАНЕ
В середине 60-х годов английские археологи, ведущие раскопки близ города Рекулвер в графстве Кент, сделали мрачное открытие: в фундаменте одного из помещений старого римского форта они нашли скелет младенца, которого принесли в качестве ритуальной жертвы богине Земли примерно 1600 лет назад, в четвертом веке нашей эры. Примерно тогда же рабочие, ремонтировавшие в Северном Лондоне старинный особняк шестнадцатого века, обнаружили в потайной нише кирпичного дымохода мумифицированные останки цыпленка, кубок и некоторую другую утварь. Это также наводило на мысль о жертвоприношении, и хотя в первом случае жертвой был человек, а во втором — животное, однако в основе обоих ритуалов лежит один и тот же принцип. Эти две находки разделял период более чем в тысячу лет. За это время христианская религия преуспела и заменила человеческие жертвоприношения на животных — однако варварская концепция, лежавшая в основе ритуала, не изменилась ни на йоту.
Такой компромисс — нормальное явление во многих религиях. Он типичен и для раннего христианства, когда оно столкнулось с глубоко укоренившимися, но абсолютно чуждыми христианству религиозными принципами. Подобную позицию церковь заняла и по отношению к магии, особенно в первые восемьсот лет христианской эры: если речь шла не о ереси, власти могли позволить себе проявлять мягкость. Весьма интересный, хотя и малоизвестный штрих той эпохи: большинство колдунов, знахарок и ведьм получили открытое признание христиан, которые не видели в их языческой деятельности никаких противоречий.
Магия и искусство врачевания
Когда мы рассматриваем существовавшие в то время взаимоотношения между церковью и колдуном, необходимо принимать во внимание еще один важный фактор, а именно роль колдуна в медицине. В древности колдун часто был единственным носителем врачебного знания и опыта, которые со времен падения Римской империи также практически пришли в упадок.
Конечно же, почти во всех физических и психических заболеваниях по-прежнему виноваты были дьяволы и бороться с ними можно было лишь непоколебимой верой в надежность лечения с помощью волшебных заклинаний и чар, большая часть которых досталась в наследство из языческой поры. Существовали специальные чары, останавливающие кровь, предупреждающие женское бесплодие, отпугивающие домовых. Англосаксы верили в демонов, которые пытались парализовать «рабочую» руку воина — для этого демоны «сковывали руки воина и наливали их тяжестью, и как раз тогда, когда ему предстояло защищать свою жизнь в бою со злобным врагом».
Средневековый колдун мог не только защищать от демонов, но и практиковал более позитивные формы социальной магии, как, например, разгон бурь и вызов благоприятных ветров — в этом отношении его роль можно сравнить с функциями племенного' заклинателя дождя. Отсюда вполне понятно, почему наказания, накладывавшиеся церковью за занятия магией, были сравнительно легкими. Священники всего лишь напоминали пастве, что, например, бросать монеты в колодец — значит не только идти против закона Божьего, но и подвергать физической опасности окружающих: через грязь на монетах демоны могут проникнуть в душу и вызвать неизлечимую болезнь. Англосаксонские священники советовали своим полуязыческим прихожанам: «Если возникает необходимость, лучше вознести молитву Христу, а не просить о помощи колдуна или прорицателя будущего». В семнадцатом веке святой Катберт призывал христиан — и, видимо, напрасно - противостоять соблазну искать помощи посредством «заклинаний, амулетов или любых других тайн демонической науки». Но для тех, кто в попытке установить контакт с дьяволом заходил слишком далеко — например, совершал жертвоприношения, — предусматривалось очень серьезное наказание: епитимья на год, а в случае проявления упрямства — до десяти лет.
Многие из живших в Англии и принудительно обращенных в христианство норманнов при встрече с ловким и безжалостным врагом не стеснялись прибегать к помощи черной магии; один такой случай произошел с Геревардом Бодрствующим. Во время атаки на крепость Гереварда норманны обратились к известной ведьме, однако ее чары не возымели должного эффекта. Как утверждали, эта ведьма черпала свою сверхъестественную силу у одного из духов стихии, жившего в реке.
